Возвышающийся над безмятежным Осакским заливом и окаймленный величественной горной грядой Рокко, Микагэ (ныне часть города Кобэ) был в те времена одним из самых привлекательных районов Западной Японии. Этой области дарованы умеренный климат и чистая вода - два источника, обеспечивающих хорошие условия для приготовления сакэ, до сих пор входящего в ряд основных производств этого района.

По линии отца Марэсибы корни Кано уходили к самым началам истории Японии, и среди его предков было множество прославленных монахов-синтоистов, мастеров буддизма и последователей Конфуция. Его мать Садако относилась к одному из самых известных кланов изготовителей сакэ (они варили знаменитый сорт Кику-Масамунэ). Кано, вместе с двумя старшими братьями и двумя старшими сестрами, вырос в доме, который считался одним из самых больших и богатых в округе.

Хотя обстоятельства юности Кано вполне завидны, его воспитывали в строгости и суровой дисциплине. Кано сохранил нежные воспоминания о доброй и внимательной матери, но он говорит о ней как о человек, нетерпимом к любым проявлениям недостойного поведения. Марэсиба лично занимался образованием своего младшего сына, сам обучал его основам знаний и организовал для него дополнительные уроки по китайской классической литературе и каллиграфии.

После смерти Садако в 1869 году, Марэсиба, ставший к тому времени предпринимателем и правительственным чиновником и активно поощрявший модернизацию Японии периода Мэйдзи, перебрался с семьей в новую столицу, Токио. Наиболее ярким из первых впечатлений юного Кано от столицы было зрелище ронинов, с важным видом расхаживающих по улице и гордо выставляющих напоказ два своих меча (запрещение ношения мечей было издано через несколько месяцев после переселения семьи Кано в Токио).

Кано приняли в СэтацуСедзю-ку, частное учебное заведение, которое возглавлял ученый Кэйдо Убуката. Уникальность этой школы заключалась в том, что в ней учились не только отпрыски аристократов и самураев (прежде образование было исключительно привилегией высших классов). Среди учеников школы были также дети торговцев, ремесленников и представителей других классов: некоторые из них обучались борьбе сумо, мастерству актеров театра Кабуки и искусству гейш. Убуката был высокочтимым каллиграфом и известным ученым, и, помимо усиленной подготовки своих учеников в классической литературе Японии и Китая, он заставлял их заполнять кистью до трех блокнотов ежедневно. Вечером после занятий Убуката часто проводил с учениками личные беседы, во время одной из которых сказал Кано, что, несмотря на бесценность классического образования, современным японским студентам необходимо тесно знакомиться и с западной культурой.

Кано воспринял совет Убукаты всем сердцем и, после первого знакомства с английским языком в академии Сюбэи Мицукури, поступил в 1873 году в Икуэи Гид-зюку, где все курсы читались на английском или немецком языках иностранными преподавателями, а учебник математики, например, был на голландском. В общежитии этой школы способный, высокородный, а временами и сноб, Кано стал беззащитным объектом жестоких насмешек со стороны ревнивых старшеклассников. В этой школе юный Кано вскоре стал первым учеников, но не приобрел симпатии учителей, преподававших физическое воспитание. Товарищи по учебе смотрели на него сверху вниз, причем буквально, поскольку Кано с рождения был слабым и, даже по японским меркам, низкорослым. Кано, разумеется, был чрезвычайно удручен столь печальным положением и именно в этот беспокойный период впервые услышал о дзю-дзюцу, боевом искусстве, в котором небольшая физическая сила позволяла противостоять сильным атакам. Кано не удалось заняться дзю-дзюцу именно в то время, но он все же пытался укрепить свое тело, обратившись к различным видам спорта, включая появившийся в Японии совсем недавно бейсбол.

В 1874 году Кано поступил в Токийскую школу иностранных языков, где продолжил изучение английского языка. Его прежние учителя английского были голландцами и немцами, и он совершенно растерялся, столкнувшись с настоящим британским и американским произношением. Примечательна та неутомимость, с какой Кано изучал английский язык в достаточно трудных условиях. В то время редкими были обычные словари; студенты академии часто довольствовались одним экземпляром учебника на всех, а перед экзаменом "смена" Кано в очереди на учебник нередко приходилась на время с часа ночи до пяти утра. Несмотря на эти трудности, Кано в совершенстве овладел языком и большую часть своей жизни вел дневник на английском (позже Кано записывал технические детали своего учения будо также на английском - вероятно, для того чтобы держать их в секрете. Его письменный английский Бу-дзюцу - боевые искусства как совокупность технических приемов, в отличии от будо - боевых искусств как систем интегральной физической и духовной тренировки - совершенно великолепен и считается в Японии одним из лучших образцов).

Окончив школу языков, Кано поступил в Академию Каисэи, еще одну школу, поддерживаемую правительством. В 1877 году она стала Токийским университетом, и Кано удостоился чести стать одним из самых первых выпускников этого лучшего национального учебного заведения Японии. Кано выбрал своим основным направлением политические науки, философию и литературу (как оказалось, любимейшим его предметом стала астрономия). В то время Кано вновь столкнулся с задирами и буянами, как вне, так и на территории студенческого городка, и исполнился еще большей решимости приступить к изучению дзю-дзюцу. Однако в тот исторический период было совсем нелегко найти себе подходящего учителя.

В период Токугавы (1800 - 1868) в любом районе Японии к учителям боевых искусств относились как к само собой разумеющемуся явлению, а каждый самурай, будь то мужчина или женщина, проходил интенсивную подготовку в бу-дзюцу. Однако с момента краха в 1868 году феодальной системы поддержка академий боевых искусств со стороны государства иссякла, и большинство из них закрылось. Более того, с переходом страны к западному образу жизни большая часть японцев потеряла интерес к классическим боевым искусствам. "Времена изменились, и подобные вещи стали теперь бесполезными", - откровенно предупреждал Кано не только его отец, но и многие бывшие мастера боевых искусств

Но Кано упорствовал и наконец в 1877 году нашел хорошего учителя, Хатиносукэ Фукуду (1929 - 1880) из Тэнсин Синъе-рю. В этом Рю, основанном Матаэмоном Исо (скончался в 1862), занимались относительно новым стилем дзю-дзюцу, и основное внимание в нем уделялось атэми (поражению анатомически слабых точек) и технике захвата. Говорят, что Матаэмон освоил многие свои приемы в уличных схватках с бродягами, терроризировавшими местное население (к концу периода Сегуната закон и порядок пришли к полному упадку); предположительно, он владел 124 видами различных ударов кулаком Пятидесятилетний Фукуда, зарабатывающий себе на жизнь хиропрактикой, занимался в небольшом додзе с несколькими постоянными учениками. Фукуда был требователен в обучении своих немногочисленных учеников, и, как вскоре выяснилось, никто из них не был столь прилежен в занятиях, как Кано. Кано от всей души предался занятиям и, даже если рядом никого не было, занимался в одиночестве и выполнял различные движения с тяжелым железным шестом, который ему преподал Фукуда (судя по всему, Кано одновременно изучал бо-дзюцу, сражение на палках, в додзе при Ягю Сингэн-рю). Изодранная в клочья уваги (тренировочная куртка) Кано, хранимая ныне семьей Кано как одна из реликвий, говорит о том рвении, с каким он отдавался тренировкам. Его преследовали травмы. Перед занятиями Кано непременно покрывал тело сильнодействующим, но отвратительно пахнущим бальзамом собственного приготовления и потому быстро получил среди своих одноклассников прозвище "Кано благоухающий". Каждый вечер, вернувшись домой, он показывал старшему брату и сестре то, чему научился в додзе в течение дня.

Во время занятий дотошный Кано докучал Фукуде просьбами о подробнейшем объяснении каждого приема - точного расположения рук и ног, правильного "угла вхождения", распределения веса и так далее - но учитель обычно произносил только: "Подойди", - и вновь отправлял Кано на землю, пока пытливый ученик не обретал практического понимания приема благодаря опыту "из первых рук". Главным партнером по упражнениям для Кано был могучий тяжеловес по имени Фукусима. Он постоянно побеждал Кано в рандори (соревнования в вольном стиле), и Кано обратился за советом к своему другу, борцу сумо, надеясь, что приемы этой борьбы дополнят его опыт. Однако сумо не смогло помочь ему, и Кано отправился в Токийскую библиотеку, желая посмотреть, что предлагается в книгах по западной борьбе. Там он обнаружил технику, которую в впоследствии назвал ката-гурума ("мельница"). После долгой подготовки и планирования этой домашней заготовки, он решился вызвать Фукусиму на бой. Придя на тренировку раньше обычного, он сел в углу и еще некоторое время наблюдал за манерой борьбы и передвижениями своего потенциального соперника. В конце тренировки Кано переоделся и, с уважением поклонившись Фукусима, просил провести с ним поединок. Тот рассмеялся и охотно согласился. Имея опыт многочисленных побед, он был уверен в успехе и на этот раз. Кано встал в двух метрах от соперника и, казалось, не имел никаких намерений атаковать. Несколько обескураженный и раздосадованный Фукусима сделал шаг вперед и, одновременно со своим вторым шагом, молниеносно захватил ворот кимоно хрупкого Кано. Именно этого и ждал подготовивший и предвидевший ситуацию соперник. Захватив разноименной рукой атаковавшую руку, развернувшись на четверть оборота к противнику и согнув ноги в коленях, второй рукой он подтолкнул теряющего равновесие Фукусима. В гробовом молчании присутствующих тот с грохотом приземлился на всю спину. Удивление зрителей усиливалось тем, что поверженный соперник, ошеломленный броском, долго не мог подняться.

Эта победа была важна тем, что дала создателю Дзюдо возможность убедиться в правильности рассуждений о значимости такого раздела техники, как кудзуси (выведение из равновесия).

В мае 1879 года Кано и Фукусима попали в отборную группу мастеров боевых искусств, организованную для инсценированной демонстрации бывшему президенту Соединенных Штатов Гранту во время его визита в Японию. Представление было принято генералом Грантом и другими американцами весьма благосклонно и широко освещалось в прессе США. К несчастью, вскоре после этого, в возрасте пятидесяти двух лет, скончался учитель Кано, Фукуда. Кано пытался самостоятельно проводить занятия в додзе, но очень скоро понял, что ему самому еще не хватает подготовки. Кано продолжил свою учебу в Тэнсин Синъе-рю у Масамото Исо (1818 -1881), сына основателя этой школы. В то время Масамото было за шестьдесят, и он уже не участвовал в рандори, но все еще считался мастером ката, приемов, проводимых согласно определенной схеме (позже Кано рассказывал своим ученикам, что ката в исполнении Масамото были "самым прекрасным зрелищем из всех, что мне приходилось видеть"). Кроме того, тело Масамото было словно отлитое из чугуна и без ущерба выдерживало прямой удар деревянного меча.

Обучение у Масамото позволило Кано овладеть мастерством выполнения различных ката и получить значительный опыт рандори - в додзе Масамото занималось тридцать учеников и Кано ежедневно нужно было провести поединок с каждым из них. Очень часто его тренировки заканчивались лишь к одиннадцати часам вечера, и совсем нередко усталость едва позволяла ему доползти до дому. Когда же Кано добирался домой, он продолжал заново переживать все свои бои во сне и пробивал ударами рук и ног дыры в бумажных стенах своей комнаты.

По мере того как Кано становился сильнее и рос в своем мастерстве, возрастала его уверенность в себе. На демонстрации, проводимой в Тоцука-рю при Токийском университете, Кано стремительно выпрыгнул из толпы зрителей и присоединился к рандори, поразив при этом непосредственностью своей импровизации как зрителей, так и самих участников. С другой стороны, Кано обнаружил, что чрезмерная самоуверенность может быть опасной - в додзе Масамото он провел очередной бросок слишком небрежно и был буквально пригвожден к полу новичком. Столь явный сигнал тревоги показал Кано, что нельзя недооценивать противника.

В 1881 году, после смерти Масамото, Кано вновь остался без учителя. На этот раз он отправился учиться к Цунэтоси Ийкубо (1835-1889) из Кито-рю. Родословная Кито-рю уходит к середине семнадцатого века. Во времена Кано Кито-рю сосредотачивалась, в первую очередь, на нагэ-вадза, техниках броска. Как стиль, так и содержание обучения в Кито-рю существенно отличались от принципов Тэнсин Синъе-рю, и Кано был очень рад познакомиться с новым подходом к дзю-дзюцу. Хотя Ийкубо было уже за пятьдесят, он продолжал вести занятия в течение целого дня и по-прежнему превосходил своих молодых учеников в рандори. Вероятно, это был самый искусный мастер боевых искусств из всех, у кого Кано доводилось учиться (в своих воспоминаниях Кано говорит: "У мастера Фукуды я научился тому, какой должна быть работа моей жизни, у мастера Масамото я научился тонкой природе ката, у мастера Ийкубо я освоил множество приемов и научился важности своевременности").

Посвящая тренировкам все вечера, Кано не менее усердно погружался днем в книги, получая в Токийском университете отличные оценки. Кано закончил Токийский университет в 1881 году, но остался там для дальнейшего обучения еще на год. Летом 1882 года он получил диплом преподавателя литературы, что в те времена делало его преподавателем высшей интеллектуальной элиты японского общества. Доктор Кано решил продолжить образование в школе пэров, что в будущем открывало ему перспективу карьеры государственного служащего. Но увлечение дзю-дзюцу, ставшее делом жизни, изменило его судьбу. В феврале 1882 года он перебрался в Эйсе-дзи, небольшой буддийский храм секты Дзедо в районе Симо-тани города Токио. Там, в возрасте двадцати двух лет, он основал Кодокан, "Институт Изучения Пути".

Свое время Кано делил между буддийской практикой и научной работой. Большую часть дня он проводил со своими учениками в храме, где ел, шил и ремонтировал одежду для тренировок, проводил беседы и занятия. Одновременно ему приходилось выполнять функции преподавателя знаменитого лицея Гекусюин, в котором учились дети привилегированных особ. Занятия начинались ранним утром. Вторую половину дня Кано посвящал Дзюдо, затем делал записи и готовил план на следующий день, переводил с иностранных языков, засиживаясь иногда далеко за полночьКано уже давно был влюблен в дзю-дзюцу и верил, что его необходимо сохранить как культурную драгоценность Японии; однако он был убежден и в том, что дзю-дзюцу следует приспособить к современным условиям. Он чувствовал, что основополагающие принципы дзю-дзюцу следует систематизировать в форме Кодокан Дзюдо, дисциплины разума и тела, воспитывающей мудрость и добродетельную жизнь.

Будучи последователем самурайских традиций, Кано в своих теоретических разработках отталкивался от идей дзэнского патриарха восемнадцатого века Такуана, изложенных в двух секретных трактатах, переданных основателям школы Кито-рю. Такуан утверждал, что победа может быть достигнута сочетанием твердости духа и концентрации воли с естественной свободой движений. Внутренняя "пустота", рассеянное сознание, не сконцентрированное ни на чем, непоколебимое спокойствие, предельное самообладание - качества, обеспечивающие успех в борьбе. Сравнивая дзю-дзюцу с Хи-наянои, "малой колесницей" с ограниченным размахом, он уподобил Кодокан Дзюдо Махаяне, "великой колеснице", охватывающей как личность, так и общество в целом. "Если труд человеческого существа не приводит к благу общества,- говорил Кано,- жизнь этого человека тщетна". Что же касается термина Дзюдо, который означает "путь мягкости", то он существовал уже несколько столетий. Некоторые старые тексты, к примеру, определяют Дзюдо как "путь, который следует течению вещей", что истолковывается в Кодокан Дзюдо как "наиболее эффективное использование энергии".

В течение первой половины 1883 года Ийкубо продолжал обучать Кано и по-прежнему одерживал над ним верх. Наконец, однажды Кано уловил ключевой момент дзюдо: "Если партнер тянет, я толкаю; если он толкает, я тяну". С этого времени он смог соревноваться со своим учителем на равных.

Хотя осенью 1883 года Ийкубо даровал ему право преподавания в Кито-рю, Кано все еще было трудно привлекать учеников из-за молодости и недостатка должного тренерского опыта.

В 1883 году у него формально зарегистрировалось всего лишь 8 учеников, а на следующий год их было10.

К 1885 году число желающих обучаться у него возросло до 54 человек, к нему обратились даже несколько иностранцев.

В 1886 году Кано переехал в Фудзи-ми-те, и там ему удалось построить прекрасное здание на 40 матов. В додзе при Фудзи-ми-те ученики с уровнями дан впервые начали носить черные пояса как знак своего статуса.

Многие школы старых стилей, подобные Синдо Рокуго Кай, объединялись, чтобы противостоять Кодокан Дзюдо, но такие организации просто не могли сравниться с подробно продуманной и тщательно спланированной системой Кано.

К 1889 году, когда Кано вновь перебрался в район Ками-Нибан-те, у него уже было более полутора тысяч постоянных учеников и несколько отделений Кодокана в разных частях Токио. Кодокан Дзюдо уверенно прокладывал свой путь к выдающемуся положению в мире боевых искусств современной Японии. В августе 1889 года Кано оставил свой пост в Гакусюин и, по требованию Императорского хозяйственного агентства, готовился предпринять длительное путешествие по образовательным заведениям Европы. Оставив своих старших учеников Сайго и Томиту во главе Кодакана, в сопровождении еще одного официального лица из Императорского хозяйственного агентства он отплыл из Иокогамы 15 сентября 1889 года.

Сделав недолгую остановку в Шанхае, они прибыли в Марсель в октябре. В течение следующего года Кано посетил Лион, Париж, Брюссель, Берлин, Вену, Копенгаген, Стокгольм, Амстердам, Гаагу, Роттердам и Лондон, а на обратном пути остановился в Каире, чтобы увидеть пирамиды. Самым сильным впечатлением Кано за время путешествия стало огромное число церквей и соборов, и тогда он впервые осознал, что религия обладала в европейском обществе всепроникающей силой. Поразила Кано и бережливость европейцев, старающихся ничего не терять впустую. Такая добродетель, распространенная в других странах, вновь подтвердила одно из основных убеждений Кано: в дзюдо, как и в повседневной жизни, человек должен стремиться к наиболее эффективному использованию предметов и энергии.

В целом, Кано был чрезвычайно доволен своей первой поездкой в Европу и чувствовал, что японцы и европейцы вполне могут сотрудничать на дружественной основе.

После посещения Египта в компании англичанина, француза, голландца, швейцарца и австрийца, Кано с гордостью рассказывал своим друзьям в Японии, что он один смог взобраться на вершину пирамиды и спуститься вниз без посторонней помощи и передышек. Во время долгого путешествия домой Кано беседовал с попутчиками о Дзюдо и демонстрировал им его действенность. На корабле служил очень сильный русский матрос, и ради развлечения был устроен бой между ним и Кано. Матрос быстро взял Кано в крепкий захват, и мастеру Дзюдо удалось на лету изобрести новый прием - наполовину коси-нагэ, наполовину сэой-наге - и одолеть своего противника броском. Больше всего толпу наблюдающих поразило не то, что такой маленький человек смог одолеть такого огромного, но то, что Кано удерживал матроса таким образом, чтобы тот не получил повреждений, ударившись о палубу. Кано вернулся в Японию в середине января 1891 года; его путешествие длилось шестнадцать месяцев.

В 1891 году Кано, которому исполнился 31 год, решил, что пора обзавестись семьей, и, после поисков подходящей партии с помощью старших, женился в августе того же года на Сумако Такэдзоэ. Увы, уже в следующем месяце Кано пришлось покинуть жену и принять должность директора Пятой высшей школы в отдаленном Кумамото. Как обычно, нововведения в образовании медленно доходили до провинциальных районов, поэтому Кано рассматривал свою работу в Пятой высшей школе как особое испытание. Бюджет ее был мизерным, хозяйство скудным, а учителя - недостаточно подготовленными. Не было в ней и додзе. В отсутствие средств на его постройку, Кано и его ученики вынуждены были заниматься прямо под открытым небом. В 1893 году Кано вернулся в Токио и занял пост директора Первой высшей школы, а немногим позже - ту же должность в Токийском педагогическом училище. Теперь он смог воссоединиться со своей женой, и в конце года у него родился первый ребенок, девочка. У этой супружеской пары было восемь детей - пять девочек и три мальчика.

На следующий год в Сима То-мидзака-тё был выстроен прекрасный додзё на сто матов, и тогда впервые была назначена небольшая оплата за обучение (в течение всей жизни Кано оплата занятий в Кодокане оставалась вполне приемлемой благодаря поддержке множества щедрых покровителей). Во время русско-японской войны 1904-1905 годов многие старшие воспитанники Кодокана, включая генерала Хиросэ и адмирала Асано, погибли в боях. Кано предостерегал своих соотечественников от ложной самоуверенности после неожиданных побед Японии над Китаем и Россией. Китай, отягощенный безнадежно продажным имперским двором и устаревшей армией, терпел поражение изнутри; Россия была не способна в дос- таточной мере снабжать отдаленный Дальний Восток войсками и боевой техникой, но, если бы война велась поближе к Москве, ее результаты могли бы быть совершенно противоположными. "Война никогда не идет на пользу, - писал Кано, - и непрерывные сражения рано или поздно приводят к поражению". В 1906 году Кодокан вновь расширяется; на сей раз он переезжает в додзё на двести семь матов в районе Симо-Томисака-тё. Примерно в то же время стандартом становится дзю-до-ги (форменная одежда дзюдо) в том виде, в каком она известна нам сегодня (прежде брюки часто были очень короткими, а куртки шились по самым разным образцам). В 1908 году японский парламент принимает закон об обязательном обучении кэн-до или дзюдо в средних школах. Широта взглядов Кано на проблемы физического воспитания не позволяла ему замыкаться в рамках одного, хотя и любимого, вида спорта. Заслугой этого человека является создание Легкоатлетического союза Японии, позднее вошедшего в Международную федерацию легкой атлетики. Появление в 1911 году Японской ассоциации любительского спорта также обязано усилиям доктора Кано. В 1909 году Кано избирается первым японским представителем в Международном Олимпийском Комитете. Хотя Кано был предельно добросовестным членом этого комитета и в конце концов добился проведения Олимпийских Игр 1940 года в Токио, он занимал довольно неоднозначную позицию по отношению к введению Кодокан Дзюдо в программу Олимпийских Игр. Как уже упоминалось, Кано был глубоко обеспокоен возрастанием значения спортивных побед и боялся, что олимпийское дзю-до может стать орудием национализма. Разумеется, он одобрял открытые международные турниры, но не хотел, чтобы они стали формой противостояния между различными странами и мерилом расового превосходства (дзю-до вошло в список олимпийских видов спорта лишь в 1964 году, спустя много лет после смерти Кано, и следует признать, что демонстрируемое на Олимпиадах дзю-до имело мало общего с исходными идеалами Кодокан Дзю-до).

С 1910 по 1920 годы Кано неутомимо продолжал преподавание и поездки. В возрасте шестидесяти лет он покинул пост директора Токийского высшего педагогического училища и отправился в длительное путешествие по Европе и Соединенным Штатам. Большое землетрясение в Канто в 1923 году пощадило Кодокан и не причинило ему серьезных повреждений, поэтому поездки и лекции Кано продолжались. Помимо прочего, он выступил с речью "Необходимость английского образования в современном международном обществе". Последние двадцать пять лет жизни Кано прошли в почти непрерывных путешествиях по родине и за границей. За свою жизнь он тринадцать раз пересек океан и посетил четыре континента. Несмотря на непрестанные сложные поездки, Кано никогда не жаловался на усталость; ему не нравилось слышать фразу "Оцукарэ-сама дэсита" ("Вы, должно быть, устали?"), и, возвращаясь из очередного путешествия, он отмахивался от любого подобного приветствия. , Кано любил жизнь. Он наслаждался хорошей кухней и приятными напитками Востока и Запада (но ненавидел курение; он мог отказаться от присутствия на банкете, на котором было разрешено курить). Полный энтузиазма каллиграф и заядлый игрок в сякухати, Кано покровительствовал традиционным японским искусствам, в частности классической музыке и танцу. Ему очень нравились серьезные беседы о внутренних и международных делах, и нередко споры в его кабинете в Кодокане затягивались далеко за полночь.

Нет ничего неожиданного в том, что при таком непоседливом образе жизни Кано скончался во время путешествия. В 1938 году Кано отправился в Каир на заседание Олимпийского Комитета, на котором обсуждалась организация Олимпийских Игр 1940 года в Токио (в конце концов, эта Олимпиада была сорвана из-за начала Второй мировой войны). Европейские представители предлагали провести Игры в августе, но Кано предложил сентябрь: "В августе в Японии очень жарко и влажно. Японцы, которые привыкли к такой удушливой жаре, получат решающее преимущество перед спортсменами других стран".

Возвращаясь в Токио на судне "Хикава-мару", Кано заболел и тихо скончался 4 мая 1938 года, в возрасте семидесяти восьми лет.

Жизнь и учение Кано лучше всего отражаются словами, которые он писал, создавая Кодокан Дзю-до: "Учение одного добродетельного человека способно повлиять на многих; то, что было хорошо усвоено одним поколением, будет передано сотням поколений".